Но пленум ЦК партии предложил усилить эти показатели, и ВСНХ сделал новый вариант: рост всей промышленности – на 167 процентов, тяжелой индустрии – на 221 процент, легкой - на 130 процентов.
На XVI партконференции в апреле 1929 года был утвержден именно оптимальный вариант с этими завышенными цифрами, который и был утвержден V Всесоюзным съездом Советов 26-28 мая того же года. Хотя докладчики Кржижановский и Рыков отчаянно и возражали против таких цифр, но к их миопию не прислушались, ибо за сей оптимальный вариант были сам Сталин и полный оптимизма Валериан Куйбышев.
Вскоре после этого началась расправа с противниками завышенного пятилетнего плана. Полетели с постов главный редактор газеты «Правда» Н.И. Бухарин и председатель ВЦСПС М.П. Томский.
Но для тех, кто стремился отставание преодолеть одним рывком, мало было и этих намеченных цифр. В июле- августе 1920 года был принят ряд постановлений ЦК о форсировании развития многих отраслей тяжелой промышленности. В. Куйбышев на Президиуме ВСНХ предложил увеличить выпуск продукции еще больше. Но углю, например, он предложил добыть не 75 млн. тони, а 120, чугуна выплавить не 10, а 16 млн. тонн, стали не 10,4, а 19 млн. тонн, проката не 8, а 16 млн. тонн.
Но и это оказалось не все. Сталин к предложению Куйбышева сделал свои поправки, предложил следующий окончательный вариант: угля за пятилетку добыть до 140 млн. тонн, чугуна выплавить до 17 млн. тонн.
Именно эти сверхзавышенные цифры и вошли в окончательный вариант пятилетки на 1928/29 - 1932/33 годы. Уже тогда воля Сталина оказалась сильней, чем разумное планирование, логика и аргументы тех, кто разрабатывал этот план. Их возражения потонули в грохоте аплодисментов тех, кто поддержал уже «великого» к тому времени вождя.
Народу об этих разногласиях, естественно, известно не было. Он с энтузиазмом принялся выполнять грандиозные, эпохальные задачи первой пятилетки, совершая при этом поистине чудеса трудового героизма.
Высочайший настрой не только на выполнение, а и на перевыполнение заданий пятилетки царил и в трудовых коллективах Макеевки. В марте 1929 года по инициативе бригады обрубщиков Ленинградского завода «Красный выборжец» началось соревнование между членами бригады. Это был первый в истории рабочего движения договор о социалистическом соревновании. Одними из первых на этот почин откликнулись металлурги Макеевки.
Через три месяца во внутризаводском соревновании участвовало уже 143 бригады основных и вспомогательных цехов. Рабочие мартеновского цеха вызвали на соревнование металлургов Енакиева. На совместном заседании дирекции, парткома и завкома профсоюза было утверждено положение о внутризаводском соревновании и о Переходящем Красном знамени завода, В этом положении предусматривалось улучшение качества выпускаемой продукции, экономия денежных средств, участие в движении за ликвидацию неграмотности рабочих. Заводской комитет комсомола на своем заседании утвердил кандидатуры 176 культ-армейцев.
В партком и профсоюзные комитеты завода поступали сотни заявлений от рабочих, которые брали на себя обязательства и просили считать их ударниками.
Вот пара образцов таких заявлений:
«Я, работница мартеновского цеха Ашикмина, подъемщица крышек печи №6 объявляю себя ударницей и обязуюсь выполнять точно и аккуратно свои обязанности, своевременно поднимать и опускать крышки, держать в чистоте и порядке свой участок здания и вызываю последовать моему примеру Бутенько, Стрельникову, Белецкую, Беспалову, Даренкову».
«Мы, моторщики Самохвалов и Борискин, объявляем себя ударниками и обязуемся ускорить моторную чистку котлов, улучшить качество до 100 процентов, бережно относиться к инструменту и материалам и полностью загрузить свой рабочий день, и вызываем на социалистическое соревнование других товарищей по труду».