В 1900-1903 годы в России, как и по всей Европе, начался чудовищный промышленный кризис. Прежде всего он поразил ведущие отрасли тяжелой промышленности - металлургическую и каменноугольную. Произошло огромное перепроизводство металла и угля. На складах лежали миллионы тонн нераспроданной продукции. В связи с этим на нее катастрофически падали цены. В январе 1901 года пуд макеевского угля стоил 8-10 копеек, а в декабре цена упала до 6,75 - 7,5 копеек. Стоимость металла оказалась значительно ниже европейского, где цена также упала. Кризис сказался практически на всех отраслях промышленности, в том числе на легкой и пищевой.
Например, на складах сахарных заводов Украины скопилось более 6 миллионов пудов нереализованной продукции. Чтобы спасти положение, царское правительство было вынуждено выдавать ведущим отраслям промышленности огромные субсидии. Однако все эти меры спасали лишь некоторые предприятия, многие другие под губительным воздействием кризиса были вынуждены закрываться. Десятки тысяч рабочих оказались на улице.
В период этого промышленного кризиса горнопромышленники закрыли в Макеевке 8 рудников из 15, а на оставшихся сократили заработную плату на 25, а кое-где до 40 процентов. Пятнадцать тысяч шахтеров потеряли работу. Мало того, часть зарплаты хозяева выдавали талонами на покупку товаров в их же продовольственных лавках, где цены были сильно завышены. Причем рабочий день длился от 10 до 12 часов.
Оставалась безжалостной система штрафов. Все это привело к новой волне забастовок по всему Макеевскому району. Первыми в 1900 году начали горняки Прохоровского, Ясиновского, Берестово-Богодуховского рудников, шахт «Сергей», «Амур» и металлургического завода.
Ну как было не бастовать, если над простым работягой издевался, старался ободрать его любой мало-мальски имеющий власть над ним начальник - от шахтовладельца, хозяина завода до подрядчика. Вот что рассказывал об этом старый рабочий Макеевского металлургического завода Н.Г. Беляев: «Когда надо было получать заработную плату, рабочие электрического цеха собирались в конторке. В углу этого помещения висела икона.
Пьяный подрядчик, обращаясь к ней, провозглашал: «Покрова Божья мать, рассчитай моих ребят, а я ко двору пойду». И он удалялся из цеха. Оскорбленные рабочие расходились по домам и скоро попадали в кабалу к другому подрядчику» (см. «Макеевский рабочий», 12 апреля 1957 г.)
Поборы со стороны подрядчиков, несправедливые штрафы, жуткие жилищные условия, безразличие хозяев к технике безопасности в горных работах заставляли шахтеров снова и снова поднимать голос в защиту своих человеческих прав. В одиночку протестовать было бессмысленно, шахтеры это вскоре стали понимать, протесты приняли массовый характер.
И все же до появления социал-демократических агитаторов, а потом и кружков, все выступления и горняков и металлистов были стихийными, неорганизованными и непродолжительными. Они или угасали при обещании хозяев незначительных послаблений, или гасились с помощью казачьих нагаек, что и происходило чаще всего.
Николай Хапланов "Макеевка История города (1690-1917) Книга 1"