После академии он три года работал на строительстве железной дороги, а в 1903 году получил письмо от соученика по гимназии Иванова, инженера одного из рудников Донбасса. Тот писал: «Помню наши разговоры о работе для народа. Если не изменил своим юношеским стремлениям, приезжай сюда. Очень нужны врачи, а желающих находится немного. Но ты-то приедешь, я знаю...»
И он, отвергший Милан, научную работу в академии, поехал в неведомый еще Донбасс, которому предстояло стать его второй родиной, которому он посвятит всю свою жизнь.
Трудно представить сегодня ту Щегловку, куда приехал врачом Николай Николаевич.
Рудники, отделенные друг от друга большими расстояниями, непролазная дорожная грязь, убогие шахтерские поселки, полное отсутствие заботы о здоровье шахтеров, сплошная антисанитария вокруг... Кто-то опустил бы руки, решив, что здесь он бессилен, кто-то собрал бы чемодан и уехал обратно, в Петербург, где его ждали научная карьера, ухоженный быт и другие блага. Но характер молодого доктора оказался стойким.
Он с первых же дней пребывания на Щегловке стал настойчиво добиваться от администрации настоящего устройства медицинского обслуживания местного населения и рабочих. Хозяевам и руководителям шахт от «петербургского лекаря», как его называли, не было покоя. Он ходил по баракам, по домам, требовал соблюдения санитарии, читал лекции и рабочим, и администрации, проверял качество воды, пищи, добивался расширения штата своей небольшой пока больнички... До этого питьевую воду для горняков возили в бочках. Любимов настоял, чтобы на шахте для этого вырыли специальные колодцы. Это тоже уменьшило число инфекционных заболеваний.
Он был и хирургом, и терапевтом, и даже акушером, а по большому счету - просветителем и энтузиастом развития медицинского обслуживания населения не только Щегловки но и всех горняков ближайших и дальних поселков.
А потом, в 1910 году, нагрянула та самая эпидемия холеры. И он с коллегами буквально стал на ее пути. Дни и ночи он проводил в больнице, посещал дома, где кого-то завалила эта страшная болезнь, учил людей, как уберечься, что делать при первых же признаках заболевания...
Особенных препаратов для борьбы с холерой в ту пору еще не было, но у Николая Николаевича было главное - глубокие знания, стремление помочь, победить и бесстрашие истинного Доктора, вступающего в единоборство с болезнью, не думая о личной безопасности. Слава богу, судьба миловала его. Находясь в эпицентре эпидемии, он сам не заразился, не подхватил страшную бациллу. Видно, судьбе было угодно сохранить его для будущих добрых и нужных людям дел.
Такие редкие люди, как доктор Любимов, были краю очень и очень нужны. На них была надежда и в обычное время, и, тем более, в период свирепствования таких эпидемий, как в 1910 году. В докладе председателя Совета горнопромышленников юга России Н.Ф. фон Дитмара, прочитанном на заседании комитета по борьбе с холерой 2 августа 1910 года, говорилось: «По сведениям, доставленным Совету съезда местными горнопромышленниками, настоятельно нуждаются в медицинской помощи следующие, смежные с горнопромышленными предприятиями села и деревни области Войска Донского: ...по Таганрогскому округу: Григорьевна, Дмитровка, Ханженково, Марьевка, Калиново и Зеленополье...»
Николай Хапланов "Макеевка История города (1690-1917) Книга 1"