В очерке, написанном по воспоминаниям потомков основателя хутора, живущих ныне в Макеевке, Н.А. Колодяжный пишет: «При заготовке сена Демьян нанимал несколько десятков косарей. Впереди всех шел сам, а за ним гуськом остальные. Завтракали, обедали в степи. Кормили мясными блюдами и даже баловали медом. Ужин устраивал в хозяйстве с выпивкой, но строго предупреждай, чтобы каждый пил свою норму и был на следующий день работоспособным.»
Демьян был физически сильным человеком. Работал наравне со своими рабочими, выполнял самые тяжелые работы. Был богатым, но не любил, когда его называли паном. Никогда не унижал человеческое достоинство рабочего человека, за что его уважали и любили. Поэтому и назвали хутор именем Сахно».
Многие десятилетня стояла могила Демьяна с большим крестом и покрытая чугунной плитой на возвышенном месте на окраине хутора. В 30-е годы минувшего века колхозное руководство решило уничтожить память о роде основателей хутора. Крест и плиту с могилы Демьяна сорвали с места трактором и выбросили в ставок. А хутор был переименован - стал поселком Вугляр. Стыдно думать и писать об этом кощунстве, но слов из истории, как и из песни, не выбросишь.
Но мы забежали далеко вперед. Поэтому давайте снова вернемся в пору, когда появились, стали развиваться, крепнуть, входить в силу, объединяться в рудники и акционерные общества угольные шахты Иловайского и других российских и иностранных предпринимателей. Конечно же, полицейский пост здесь был нужен обязательно.
Но численность населения увеличивалась. Для него уже нужны были и торговые точки, и бани, и банки, и школы, и медицинское обслуживание, многое другое. Постепенно вое это появлялось. Что-то (например кабаки) сразу, что-то с большим трудом, через годы. Вот, например, как появилось в Макеевке почтовое ведомство. В Донском архиве, к счастью, сохранилась довольно обширная переписка макеевских властей с различными инстанциями по этому поводу.
И мы можем буквально поэтапно проследить ход этой страницы города. Но перед этим приведем несколько строчек из уже упоминавшихся записей учителя Ильи Прокофьевича Шевченко. Он пишет: «Первый, кто возил волостную почту, был житель села Михаил Руденко. Возил он ее не в город, потому, что города Дмитриевска тогда еще не было, и почты тоже не было. А возил он из волости по сборням сел, которые входили в состав волости. Возил на деревянных дрогах, а сбруя у коней была вся из пеньки...»
И еще один отрывок, теперь из исторической повести патриарха Донецкой литературы писателя Ильи Гонимова «На берегу Кальмиуса». Это беседа владельца земель и шахт генерала Иловайского с англичанином, директором-распорядителем Новороссийского акционерного общества Герном. Когда между ними речь заходит о газетах, Иловайский говорит:
- Прошу прощения, мы же в степи живем. По вечерам, особенно зимою, ваш покорный слуга усердно газеты читает. Газету мы «Петербургские ведомости» с незапамятных времен выписываем. К концу осени на почту в Новочеркасск посылаем, за полгода газеты сразу получаем. Дома мы их по порядку, по календарю, складываем и по одному номеру каждый вечер, чтобы не тяжко было, почитываем. ...Для кого они прошлогодние, а для нас они свежие. Не можем же мы каждый день в Новочеркасск за газетами посылать! Даже каждый месяц затруднительно. Два раза в году хватит.
Так вот возилась почта в ту далекую пору. Интенсивно развивающемуся краю такая медлительная доставка была уже невыгодной. Нужно было что-то делать, и руководство выросшего в степи Дмитриевска обратилось в Ростовский почтово-телеграфный округ.
Николай Хапланов "Макеевка История города (1690-1917) Книга 1"